6.5. Какую войну планировал Сталин?

На этот вопрос лучше Сталина никто нам ответить не сможет. Поэтому вернемся снова к речи Сталина от 3 июля и к его оценке событий первых дней войны. Чтобы разобраться в том, какие планы были у Сталина, необходимо очень внимательно отнестись к сталинским оценкам происходивших событий.

«...этот непродолжительный военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом, а громадный политический выигрыш для СССР является серьезным и длительным фактором». [209].

Сталин здесь говорит, что «непродолжительный военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом». Это означает, что не военное поражение РККА в начале войны является существенным событием. Это только эпизод в начавшейся войне. Сталин подчеркивает значение совсем другого события, которое он считает главным. Этим событием является «политический выигрыш для СССР», который «является серьезным и длительным фактором».

Сталин этими словами в точности подтверждает наш вывод, о том, что политические аспекты событий начала войны для Сталина доминируют над аспектами военными. Главным результатом нападения Германии Сталин считает «громадный политический выигрыш» для СССР.

Отступление и гибель соединений Красной Армии для Сталина были второстепенной проблемой. Главным же было то, что в результате нападения Германии возникла новая политическая ситуация, которая создала предпосылки для создания антигитлеровской коалиции с демократическими странами. Это демонстрирует главное направление, на котором было сосредоточено внимание Сталина. Это именно то направление, которое представлено в Цели 3.

Стратегическим направлением для Советского Союза был курс на сближение с Великобританией и США. Это вытекает из речи Сталина на XVIII съезде партии (март 1939 года), где Германию Сталин отнес к агрессивным странам, а Великобританию и США к демократическим [210]. Демократические страны в экономическом отношении были сильнее СССР, что Сталин прекрасно понимал, адекватно оценивая свои возможности. Воевать с этими странами Сталин не собирался. А вот союз с ними открывал Сталину возможность войти в узкую группу стран, контролирующих мировое устройство и мировую политику. Пакт Молотова — Риббентропа поставил СССР не с той стороны линии фронта воюющих держав. Но после нападения Германии на СССР эта проблема была автоматически решена и больше непреодолимых барьеров, разделяющих СССР и демократические страны, не было.

Нападение Гитлера разорвало связь Сталина с агрессором, от которой другим способом Сталин избавиться не мог. СССР автоматически стал естественным и единственно возможным союзником Великобритании на континенте в войне против общего врага — Германии.

Сразу после нападения Германии на СССР Великобритания и США выразили поддержку СССР, что было специально подчеркнуто Сталиным в его речи. Эта поддержка означала новый курс этих стран на политическое сближение с СССР. Политическая поддержка была подкреплена решением США об экономической помощи СССР поставками по ленд-лизу. Расчет Сталина оправдался.

Теперь Сталину требовалось добиться реального политического союза с этими странами, который бы определил положение СССР в мире на многие годы вперед и создал бы предпосылки для будущего расширения коммунистического плацдарма. Эта задача была совсем непростой. Сталину нужно было преодолеть политическую изоляцию и положение изгоя в мировой политике, в котором СССР находился со времени революции. Но для этого Сталину нужно было преодолеть то неприятие, которое существовало в демократических странах по отношению к СССР. Его демонстрирует следующая цитата.

«В газете «Нью-Йорк Таймc» появилось заявление сенатора и будущего президента США Гарри Трумена: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если будет выигрывать Россия, то нам следует помогать Германии. И, таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя я не хочу победы Гитлера ни при каких обстоятельствах».
Уважаемому сенатору Трумену вторил целый хор его коллег.
Сенатор Кларк: «Речь идет всего-навсего о грызне собак… Нам нужно заниматься своими делами».
Сенатор Джонсон: «Бог мой! Неужели мы падем так низко, что будем выбирать между двумя разбойниками?»
Сенатор Тафт: «Победа коммунизма в мире будет более опасной для Америки, чем победа нацизма!»» [211].

С таким отношением путь в мировую политическую элиту для СССР был закрыт.

Что же мог Сталин противопоставить этому отношению к СССР в демократических странах?

Ответ заключается в одном слове. Войну. Войну, но не с демократическими странами, а с общим врагом. С врагом, которого без помощи Сталина демократические страны одолеть не могли. Именно эту войну Сталин и «подарил» демократическим странам пактом Молотова — Риббентропа. После падения Франции и захвата Гитлером остальных европейских стран Великобритания потеряла возможность угрожать Гитлеру на континенте. Война на море и в воздухе желаемой победы Великобритании принести не могла. Поэтому единственная надежда Великобритании одержать победу в войне с Германией была связана с вовлечением в эту войну СССР. Для Великобритании вступление Сталина в войну против Гитлера означало надежду на победу. Поражение же СССР в войне с Германией означало бы для Великобритании катастрофу. В этом случае все ресурсы СССР Германия могла бы направить против Великобритании. Это и собирался использовать в своей игре Сталин.

Сталин собирался с помощью войны заставить Великобританию и США признать, что без СССР они решать мировые проблемы больше не смогут. Война должна была стать тем инструментом, которым Сталин сможет доказать этот тезис западным странам, и тем самым изменить свое положение и статус в мире. Сталину нужно было добиться признания этого нового статуса самыми экономически и политически мощными странами, какими были Великобритания и США. Но эту задачу невозможно было решить чисто силовым путем. Без смены имиджа СССР и Сталина в глазах всего мира решить эту задачу было невозможно. Нападение Германии открыло перед Сталиным возможность свой имидж радикально изменить.

Переговоры о союзнических отношениях начались сразу после начала ВОВ. Но для успеха этих переговоров Сталину нужно было создать в мире определенную атмосферу или, можно сказать, сформировать в западных странах новое общественное мнение о СССР. Но как можно было изменить за короткий срок отношение к коммунистическому режиму, который наводил страх на всех соседей? Для решения этой задачи Сталину нужна была не только война, но и время. Поэтому война должна была быть затяжной. Ниже приведены и другие общие соображения о том, какая война и какие мероприятия могли помочь Сталину в решении этой задачи.

Общие соображения

 о характере войны, позволяющей Сталину добиться Целей 3, 3.1–3.3

1.     Необходимо добиться поддержки СССР мировым сообществом. Этой цели легче всего было добиться в условиях тяжелых поражений на фронте и проявления стойкости народом и армией. В этой войне СССР защищал не только себя, но и Великобританию и все оккупированные Гитлером страны. Поражения и отступление вызывали сочувствие и симпатии к СССР во всем мире и давали Сталину время для решения этой задачи.

2.     Поражения и отступление делали неизбежным оккупацию Германией больших территорий СССР. Оккупированные территории станут ареной для преступлений Гитлера. Такие преступления будут преградой для возможных сепаратных переговоров союзников с Германией в будущем. Борьба Сталина с Гитлером станет борьбой со Злом, что будет работать на имидж Сталина и способствовать росту сочувствия и симпатий к СССР и Сталину. Ужасы оккупации, тяжелейших потерь в войне с Гитлером заставят население СССР сплотиться вокруг Сталина.

3.     Поражения СССР на фронте создают благоприятные условия для заключения союза с Великобританией против Германии. В условиях критического положения СССР на фронте США и Англия будут вынуждены оказывать СССР максимальную поддержку. Возможность поражения СССР в войне с Германией является для Великобритании смертельной угрозой.

4.     В международной политике СССР следует максимально отойти от коммунистических идей и перейти к поддержке идей патриотизма. Коммунистические идеи для демократических стран неприемлемы. В своей деятельности Коминтерн должен заменить коммунистическую агитацию и борьбу с капитализмом поддержкой и пропагандой национально-демократических и патриотических идей. Главная новая идея и задача Коминтерна — всемерная поддержка борьбы СССР с фашизмом. Поражения СССР на фронте облегчат такой идеологический поворот в работе Коминтерна.

На этих, или близких к этим соображениях и строил Сталин свою внутреннюю и внешнюю политику в начале ВОВ. Все перечисленные в «Общих соображениях» пункты предполагают проведение политики поражений в качестве основы военной политики СССР. Разберем содержание «Общих соображений» более подробно.

1. Лучшей гарантией надежности политического союза в демократических странах является поддержка общественного мнения. Но именно оно было настроено против СССР. Мало того, что в СССР власть принадлежала коммунистам. В 1939-40 гг. СССР продемонстрировал всему миру свой агрессивный настрой, что привело к его исключению из Лиги Наций. И в довершение всего поддержка СССР Германии привела мир ко Второй мировой войне! Сталину, чтобы одеться в «белые одежды» и получить поддержку народов мира, нужно было от всего этого «наследия» избавиться. Он должен был превратиться из такого же, как Гитлер, злодея, в символ надежды всего миролюбивого человечества.

2. Сталин разработал и воплотил в жизнь сценарий «неожиданного вероломного нападения на мирно спящий Советский Союз» страшного врага, который к тому времени захватил уже всю Европу и стал олицетворением «Зла». На борьбу с этим «Злом» и встал Сталин мимикрируя под «Добро».

Легкая победа над Гитлером не могла убедить Запад в том, что Сталин — это «Добро». Такая победа могла только еще больше испугать Запад, поскольку демонстрировало бы реальную военную мощь СССР и, соответственно, опасность, исходящую от него для западных стран.

По этой причине Сталину легкая и быстрая победа над Гитлером была не нужна. Ему вообще на этом этапе войны победа была не нужна. Ему нужна была долгая схватка Добра со Злом на виду у всего мира, где он выступал бы в роли «Добра». При этом Зло должно было побеждать, но Сталин во главе СССР должен был не сдаваться, а биться и биться до последней капли крови советских солдат с этим Злом. И весь мир должен был увидеть эту Великую битву «Добра» со Злом и того, кто защищает мир, жертвуя собой. Мир должен был забыть, что Сталин сам — страшное зло, и видеть в нем только единственного защитника от Зла и единственную надежду на избавление от Зла. Мир должен был поверить, что Сталин и есть Добро.

Война с Германией должна была стать следующей после войны с Финляндией глобальной постановкой Сталина. В Финляндии все прошло на ура! Все на сталинскую постановку купились. Все поверили, что сталинская армия слабая. Теперь Сталин приготовил для мира вторую серию. В ней он продолжит показывать слабость своей армии. Народа у Сталина много. Оружия тоже. И он будет жертвовать ими без всякой жалости. Эти жертвы должны будут продемонстрировать миру как Гитлер силен и опасен. Демократический мир должен будет воочию убедиться какие страдания его ждут если вдруг Гитлер одержит вверх и понять, что только союз со Сталиным сможет ему дать надежду на победу над Злом, которое будет олицетворять Гитлер. Сталин отдаст Гитлеру огромные территории, где он неизбежно будет творить преступления и, тем самым, подтверждать, что он действительно является Абсолютным Злом. На роль Зла лучшего исполнителя найти было трудно. Это должно будет убедить мир, что он должен пойти на союз с меньшим злом, чтобы победить Абсолютное Зло.

Только после того, как союзнический договор с демократическими странами будет достигнут, СССР начнет демонстрировать свою истинную военную мощь. Соответственно, только тогда на смену политике поражений придет политика побед. Красная Армия начнет одерживать победы над вермахтом и будет неудержимо продвигаться на запад, за границы СССР. Что смогут противопоставить Сталину его союзники по коалиции, чтобы остановить его продвижение на запад? Союзнический договор с СССР против Гитлера, а также преступления Гитлера закрывали возможность реализации «плана Трумэна»: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если будет выигрывать Россия, то нам следует помогать Германии» [211]. Этой перспективы Сталин опасался и в этом видел главную для себя опасность.

Но не только для воздействия на Запад Сталин собирался приносить советских людей в жертву Гитлеру. Так Сталин воздействовал и на население СССР. Преступления Гитлера должны были затмить в сознании советских людей память о преступлениях Сталина. Население должно был думать только об опасности, исходящей от Гитлера и, тем самым, сплачиваться вокруг Сталина. Так, совершая новые преступления руками Гитлера, Сталин прокладывал себе путь к белым одеждам.

3. Серьезным препятствием на пути достижения союзнических отношений было то, что в демократическом мире большой разницы между Сталиным и Гитлером не видели. Об этом шла речь в цитате из речи будущего президента США Гарри Трумена. Что означала эта позиция? То, что США стремились иметь свободу действий, чтобы иметь возможность поддержать ту сторону, которую сочтут нужной. Подтверждение этому можно также найти в воспоминаниях личного переводчика Сталина В.М. Бережкова, который участвовал в переговорах Сталина с Рузвельтом.

«Администрация Рузвельта руководствовалась формулой, изложенной в заявлении государственного департамента США от 22 июня 1941 г., то есть в день нападения гитлеровской Германии на СССР: «Мы должны последовательно придерживаться линии, согласно которой тот факт, что Советский Союз воюет против Германии, вовсе не означает, что он защищает, борется или придерживается принципов в международных отношениях, которых придерживаемся мы.... Хотя наши западные союзники не откликались на многократные призывы Москвы осуществить высадку во Франции, изучение возможности такой операции в Вашингтоне началось уже с осени 1941 года. К весне следующего года вариант американского плана вторжения в Северную Францию был подготовлен. Докладывая его президенту Рузвельту, генерал Маршалл указывал, что высадка в этом районе явится максимальной поддержкой русского фронта. Однако осуществление такой операции ставилось в зависимость от двух условий:1. Если положение на русском фронте станет отчаянным, то есть успех германского оружия будет настолько полным, что создастся угроза неминуемого краха русского сопротивления. В этом случае атаку на Западе следует рассматривать как жертву во имя общего дела.
2. Если положение немцев станет критическим.
Этот документ проливает свет на американскую концепцию «второго фронта»: пока Россия и Германия сохраняли способность продолжать борьбу, в Вашингтоне предпочитали оставаться в стороне. Главное, чтобы к концу войны СССР и Германия оказались ослаблены». [212 c. 257]. В.М. Бережков. «Как я стал переводчиком Сталина».

Это говорит о том, что в прочных союзнических отношениях с СССР ни США, ни Англия не были заинтересованы. Коммунистические идеи представляли для западных стран реальную угрозу. СССР был настроен на расширение и захват других территорий в силу своего идеологического устройства. Идеи пролетарского интернационализма распространяли претензии СССР на весь мир и делали борьбу за расширение и захват новых территорий естественной составляющей внешней политики СССР. Это и определяло неприятие СССР как международного партнера.

Однако к началу войны с СССР Гитлер уже контролировал всю Европу, и эта ситуация никак не устраивала ни США, ни тем более Великобританию. В случае, если бы Гитлер одержал победу в войне с СССР, он мог бы получить контроль над всей военной инфраструктурой СССР. В этом случае угроза Великобритании стала бы смертельной и помощь от США могла бы оказаться недостаточной для выживания в войне против Германии. Поэтому в условиях тяжелейших поражений СССР от Германии у Великобритании не было другого выхода, кроме оказания СССР всяческой поддержки в войне против Германии. На этом и собирался играть Сталин. Он должен был методично проигрывать войну пока не получил бы тот договор от Великобритании, который его бы устроил.

Для заключения союзнического договора «политика поражений» была наиболее эффективной. После заключения союзнического договора, международных причин для «политики поражений» больше не будет, и ей на смену должна будет прийти «политика побед». В этом был концептуальный ответ Сталина Трумену с его намерением поддерживать слабейшего в схватке. Искомый договор должен был стать препятствием на пути возможной поддержки Германии демократическими странами с целью остановить продвижение СССР на запад в конце войны.

4. Коммунистическая доктрина, равно как и борьба за социализм или диктатуру пролетариата становились для Сталина неудобными в условиях войны с Германией.

Во-первых, Гитлер был социалистом и социалистические идеи в этой ситуации звучали двусмысленно. К коммунистическим идеям в мире тем более не было симпатий.

Во-вторых, Коминтерн, который направлял коммунистов всех стран на борьбу с их правительствами из единого центра в Москве, становился для Москвы проблемой, поскольку целью Москвы было создание антигитлеровской коалиции с этими странами.

В-третьих, Сталин во время войны хотел позиционировать себя как национального лидера, а не как лидера коммунистической партии, с которой весь мир ассоциировал преступления режима.

В условиях войны Сталину были нужны патриотические, а не коммунистические или социалистические лозунги. Именно этот поворот и сделал Сталин в своей политике еще перед войной. Руководство партией было возложено на плечи Жданова. А Сталин стал руководителем государства и одновременно национальным лидером. Патриотическая идеология в сочетании с поддержкой церкви постепенно заменяла коммунистическую пропаганду. А Коминтерн Сталин стал готовить к роспуску. Соответствующие указания были даны руководителю Коминтерна Димитрову еще до войны. Об этом Димитров оставил запись в своем дневнике.

20 апреля 1941

— Был в Большом театре. Заключительный вечер «Таджикских Дней.» Присутствуют (в Царской Ложе): Сталин, Молотов, Калинин, Ворошилов, Андреев, Микоян, Каганович, Шверник, Жданова, Щербаков, Маленков, Дим[итров].
— После представления мы задержались до 2:00.— И.В. [Сталин] рассказывал нам о своей беседе с Мацуокой."У нас тоже коммунизм — нравственный коммунизм", сказал Мацуока И. Виссарионовичу. После чего последний пошутил о "японском коммунизме" …
— Мы также выпили за мое здоровье. В связи с этим И.В. [Сталин] сказал: "У Д[имитрова] есть партии, которые намерены выйти из Коминтерна (намекая на амер[иканскую] партию). И в этом нет ничего плохого. Напротив, ком[мунистические] партии должны стать независимыми, а не быть подразделениями КИ [Коминтерна]. Они должны превратиться в национальные компартии, под разными названиями — рабочая партия, марксистская партия и т. д. Название не имеет значения. Важно, чтобы они укоренились в своем народе и концентрировались на своих особых собственных задачах. У них должна быть коммун. программа, они должны опираться на марксистский анализ, но, не оглядываясь на Москву, самостоятельно решать задачи, с которыми они сталкиваются в своей стране. И ситуация, и проблемы в разных странах совершенно различны. В Англии они одни, а в Германии совершенно другие, и так далее. После того, как коммунист. партии таким образом обретут силу, они восстановят свою международную организацию". (Перевод автора) [213]. «The Diary of Georgi Dimitrov 1933–1949».

Следующие инструкции Димитров получил от Сталина в первый же день войны.

«Димитров был приглашен в Кремль 22 июня 1941 года к 7 часам утра! И Сталин беседовал с ним более двух часов!» [211].

Вот как Димитров описал в своем дневнике эту беседу.

«22 июня 1941Воскресенье.— В 7:00 утра я был срочно вызван в Кремль. — Германия напала на СССР. Началась война. — В приемной я увидел Поскребышева, Тимошенко, Кузнецова, Мехлиса (снова в военной форме), Берию (отдававшего по телефону различные распоряжения). — В кабинете Сталина находились Молотов, Ворошилов, Каганович, Маленков. Сталин обратился ко мне: "Они напали на нас без объявления каких-либо претензий, не требуя никаких переговоров; они напали на нас злобно, как гангстеры. После нападения, после бомбардировки Киева, Севастополя, Житомира и других районов, Шуленбург посмел объявить, что концентрация Сов[етских] войск на восточной границе представляла угрозу Германии и вынудила ее провести контрмеры. Финны и румыны действуют заодно с немцами. Болгария согласилась представлять интересы Германии в СССР. Только коммунисты могут победить фашистов..."
— Поразительное спокойствие, решительность, уверенность Сталина и всех остальных. — Правительственная декларация, которую Молотов должен объявить по радио, редактируется.Отдаются приказы для армии и флота.
— Принимаются решения по мобилизации и введению военного положения. — Подземные помещения подготовлены для работы ЦК [Центрального Комитета] и персонала. — Дипломатические представительства, сказал Сталин, должны быть вывезены из Москвы и отправлены в другое место, к примеру, в Казань. Здесь они могут шпионить. — Мы обсудили вопросы, касающиеся нашей работы. С этого момента Коминтерн не должен предпринимать никаких явных действий. Партийные организации на местах должны организовать движение в защиту СССР. Вопросы, связанные с социалистической революцией, не должны подниматься. Сов[етские] люди ведут отечественную войну против фашистской Германии. Речь идет о разгроме фашизма, который поработил ряд народов и намерен поработить еще больше... _______________________________ 

— В Коминтерн были вызваны секретари и руководящие работники. Были даны разъяснения нашей позиции и задач настоящего момента. — Инструкции отправлены Ком[мунистическим] партиям Америки, Англии, Швеции, Бельгии и Франции, Голландии, Болгарии, Югославии, Китая.— Были приняты многочисленные организационные меры.— Объявлена мобилизация всех наших сил». (Перевод автора) [213].

Что означает черта (пропуск) в записях этого дня, можно только догадываться. Но даже имеющийся текст дает однозначную картину. Коминтерн сворачивал свою работу. Никаких призывов к социалистической революции, все внимание на поддержку советского народа в Отечественной войне.

Из последующей записи от 24 июня можно глубже понять инструкции Сталина Коминтерну.

24 июня 1941— Встреча секретариата. Информация о ситуации.
— Рассмотрение декларации английской Ком[коммунистической] Партии (неправильное отношение к Черчиллю, который выступает за продолжения войны против Германии и поддерживает СССР); а также декларации шведской Ком[коммунистической] партии, которая требует, чтобы Швеция сохраняла свой нейтралитет в отношении всех воюющих стран, то есть, это касается даже СССР. Такой подход представляет войну фашистской Германии с СССР как войну между капитализмом и социализмом, что на руку нем[ецким] фашистам. — Отправлены телеграммы Англ[йской] и Шведской Ком[мунистическим] партиям.Текст телеграммы для Английской партии:
«Ваша декларация содержит две ошибки, которые должны быть исправлены.
Во-первых, вероломное нападение германского фашизма на СССР не должно представляться как война между двумя системами — капиталистической и социалистической. Изображение немецко-советской войны в таких терминах равносильно пособничеству Гитлеру в сплочении антисоветских элементов в капиталистических странах на его стороне. Советские люди ведут патриотическую войну, защищая свою страну от фашистского варварства, никому не навязывая собственную социалистическую систему. Все народы заинтересованы в победе советского народа, в том числе и англичане, которые борются за справедливый мир, свободу и независимость.
Во-вторых, надо иметь в виду, что, продолжая войну против Германии, Англия поддерживает справедливую войну советского народа. Поэтому ваши атаки на Черчилля после его последней речи неверны. Ваши заявления должны быть направлены против капитулянтов и антисоветских элементов. В нынешней ситуации требовать смену правительства Черчилля на народное правительство означает играть на руку про-гитлеровским антисоветским элементам в Англии». (Перевод автора) [213 р. 167].

Первый тезис, который здесь подчеркнут — война СССР с Германией не является войной между социализмом и капитализмом, поскольку это создает неправильное представление о ситуации, будто бы имеется единый фронт Германии и Великобритании против СССР. Такое представление было бы на руку Германии!

Второй тезис — критиковать надо не Черчилля, который теперь поддерживает СССР, а капитулянтов и антисоветчиков, то есть сторонников союза Великобритании и Германии. Видно, что и первый, и второй тезисы ориентируют коммунистов на поддержку союза между СССР с Великобританией.

То, что Коминтерн уходит с арены активной мировой политики в тень, подтвердили события в октябре 1941 года, когда Димитров был отправлен из Москвы в Куйбышев. Сталин не хотел, чтобы мир видел его связь с Коминтерном.

«Димитров непосредственно ощутил эти изменения после перевода персонала Коминтерна в Куйбышев и Уфу осенью 1941. Он отметил, что Коминтерн и он сам перестали присутствовать на публичных мероприятиях. Впервые за много лет он не вошел в почетный президиум на праздновании годовщины революции в Москве. В принципе, он соглашался, что не было «никакой необходимости акцентировать внимание на Коминтерне!» (7 ноября1941)». (Перевод автора) [213 p. xxxvi].

Сталин, тем не менее сохранял и использовал Коминтерн до мая 1943 года, когда он отдал окончательный приказ о его роспуске. Коминтерн был удобным инструментом влияния на коммунистические партии, а Сталину надо было подготовить эти партии к тому, чтобы они могли взять власть в своих странах после победы над Гитлером. Поэтому указание о его роспуске последовало только в 1943 году, перед Тегеранской конференцией. Сталин хотел избежать обвинений союзников в поддержке Коминтерна и коммунистических партий других стран. Вот как это событие отражено в дневнике Димитрова.

11 мая 1943
— Мы с Ман[уильским] отредактировали проект резолюции ИККИ о роспуске Коммунистического Интернационала. Проект отправлен Сталину и Молотову. — Этим вечером мы с Ман[уильским] встретились со Сталиным (Молотов также присутствовал). Сталин одобрил наш проект. Мы обсудили исполнение резолюции. Договорились о следующей процедуре:
1) рассмотреть проект на заседании президиума и принять его в качестве предложения для секций;
2) раздать его по секциям и просить их одобрения;
3) после получения одобрения секций, опубликовать его.
Что касается вопроса, какие действия и функции сохранить и в какой форме, то нам с Маленковым было поручено это обсудить и подготовить конкретные предложения. В связи с этим Сталин сказал: Опыт показал, что невозможно существование одного руководящего центра для всех стран. Это стало очевидным еще при жизни Маркса, Ленина, и справедливо сегодня. Возможно, надо перейти к структуре региональных организаций, например, в Южной Америке, в Соединенных Штатах и Канаде, в некоторых европейских странах, и так далее, но даже с этим не следует спешить... (Перевод автора) [213].

Идея Сталина была предельно проста. Национальные коммунистические партии должны были перестроить свою работу и формально перестать быть представителями управляемого из СССР Коминтерна. Эти партии должны были быть преобразованы в партии с народно-демократической ориентацией, и их главной задачей должна была стать борьба против гитлеровской оккупации в своих странах. Эту борьбу следовало вести не под социалистическими, а под патриотическими и национал-демократическими лозунгами. Целью борьбы было добиться авторитета и поддержки своих партий среди населения. Тогда после победы Красной Армии над Гитлером, опираясь на поддержку Красной Армии, можно будет сместить дискредитированные сотрудничеством с Гитлером правительства и получить власть в свои руки. Национал-демократическая ориентация новых правительств облегчит признание новых правительств союзниками по коалиции.

На этом можно завершить разбор содержания «Общих соображений» о том какую политику можно ожидать от Сталина, для того чтобы достигнуть Цели 3, 3.1-3.3 и почему оптимальной для этого является «политика поражений».

Общие Соображения говорят о том, что, чтобы добиться реализации Целей 3, 3.1–3.3 наиболее эффективной политикой является «политика поражений». Именно эту политику Сталин стал воплощать в жизнь с первых же минут начала войны и продолжал ее до мая 1942 года, когда был заключен Договор о союзе с Великобританией, что означало реализацию главной Цели 3.

В следующих параграфах будет показана логическая связь трагических событий 1941–42 гг. с Целями Сталина 3, 3.1–3.3. 

Цитируемая литература

209. И.В. Cталин, «Выступление по радио 3 июля 1941 года», Сочинения. — Т. 15. –М.: Издательство «Писатель», 1997. С. 56–61, <https://www.marxists.org/russkij/stalin/t15/t15_07.htm>

210. И.В. Сталин, «Отчетный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б) 10 марта 1939 года», 10:10, 20 авг., 2015, <https://www.marxists.org/russkij/stalin/t14/t14_57.htm>

211. Я. Верховский, В. Тырмос, «Сталин. Тайный “Сценарий” начала войны», 23:10, 15 сент., 2015 <http://militera.lib.ru/research/verhovsky_tyrmos/index.html>

212. В.М. Бережков, «Как я стал переводчиком Сталина». 7:30 17 сент. 2015 <http://militera.lib.ru/memo/russian/berezhkov_vm/05.html>

213. «The Diary of Georgi Dimitrov 1933–1949», Introduced and edited by Ivo Banac, p. 167

Следующая  6.6 Период поражений

Предыдущая  6.4 Сталинская оценка начала войны
Содержание 

Copyright © 2016, by INPUTMAX Ltd.

Registration № 1121073

All rights reserved. This book or any portion thereof may not be reproduced or used in any manner whatsoever without the express written permission of the publisher except for the use of brief quotations in a book review or scholarly journal.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя Inputmax Ltd.