5.7. Создание смертельной угрозы Германии

Для нападения на СССР Гитлеру необходима была очень серьезная вынуждающая причина, поскольку такой шаг ставил Германию в положение страны, ведущей войну на два фронта против двух очень мощных мировых держав — Великобритании и СССР. Война на два фронта — всегда огромный риск. А в данном случае риск многократно усиливался тем, что Великобританию Гитлер к тому моменту победить не смог, а в СССР его ожидала огромная территория с огромным населением, что создавало риск затяжной войны на восточном фронте. В затяжной войне шансы Германии на победу становились призрачны. Ресурсы Германии были ограничены. Это относилось как к сырьевым ресурсам, так и к людским. Этого не мог не понимать Гитлер и это прекрасно понимал Сталин. Поэтому, чтобы вынудить Гитлера на этот отчаянный шаг, Сталин должен был создать смертельную угрозу для существования Германии. Такая смертельная угроза должна была сработать как спусковой крючок уже заряженного механизма. Эту операцию, которая была завершающей фазой операции по принуждению Гитлера к агрессии, Сталин начал в мае 1941 года.

Началом этой фазы послужило назначение Сталина на пост председателя Совета народных комиссаров. 4 мая было принято соответствующее решение Политбюро, а 6 мая состоялось само назначение. Это назначение могло означать только то, что страна находится на пороге исключительных событий, поскольку и до этого в руках Сталина была сосредоточена вся власть в стране. Одновременно с этим назначением произошло и другое знаменательное событие: Сталин выступил 5 мая перед выпускниками военных академий с секретной речью, которая была пронизана духом подготовки наступления на Германию.

«Переломным моментом в подготовке советской пропаганды к действиям в новых условиях стало выступление Сталина 5 мая 1941 г. перед выпускниками военных академий. Эта своего рода программная речь Сталина, произнесенная на следующий день после решения Политбюро о его назначении на должность председателя СНК СССР, произвела неизгладимое впечатление на слушателей, которые единодушны в том, что она носила антигерманский характер. Помимо констатации захватнических действий Германии в Европе, Сталин прямо возложил на нее ответственность за развязывание мировой войны. При том что с осени 1939 г. в СССР довольно широко пропагандировалась идея, что “поджигателями войны” являются Англия и Франция, это было озвучиванием явно нового курса. Секретарь исполкома Коминтерна Г. Димитров отметил в дневнике: “Наша политика мира и безопасности есть в то же время политика подготовки войны. Нет обороны без наступления. Надо воспитывать армию в духе наступления. Надо готовиться к войне”. Вишневский оценил эту речь более эмоционально: “Речь огромного значения. Мы начинаем идеологическое и практическое наступление... Речь идет о мировой борьбе: Гитлер тут просчитывается [...]. Впереди — наш поход на Запад. Впереди возможности, о которых мы мечтали давно”». [67]. М.И. Мельтюхов. «Упущенный шанс Сталина», стр. 430.

Любопытна реакция немецкого посольства на эти события.

ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Донесение

Москва, 12 мая 1941 г.

В Министерство иностранных дел. В Берлин [...]

Не может быть сомнения в том, что принятие на себя Иосифом Сталиным председательствования в Совете Народных Комиссаров представляет собой событие чрезвычайной важности. То, что это событие было вызвано вопросами внутренней политики, как здесь первоначально заявлялось, особенно среди корреспондентов иностранной прессы, я не считаю соответствующим действительности. Я не знаю ни о каком вопросе, который мог бы в результате внутреннего состояния Советского Союза вырасти до такого значения, чтобы сделать необходимым принятие такой меры со стороны Сталина. Скорее, можно сказать с большой степенью вероятности, что, если Сталин решил принять на себя высшую государственную должность, это было сделано по причинам внешней политики. Для того чтобы навести ясность в специфических обстоятельствах, которые должны были повлиять на решение Сталина, нужно указать на ряд событий, которые имели место в предыдущие дни. Так, всеми было замечено, что на большом первомайском параде советский посол в Берлине Деканозов стоял на правительственной трибуне прямо рядом со Сталиным, справа от него. Возвышение Деканозова должно рассматриваться как особый знак доверия со стороны Сталина. Кроме того, на параде и на большом приеме в Кремле, который затем последовал, приняло участие необыкновенно большое число генералов и адмиралов Красной Армии и Красного Флота. Наконец, 5 мая выпуск выпускного курса Военной академии послужил причиной для довольно большой церемонии, на которой Сталин выступил с 40-минутной речью. Поскольку назначение Сталина было объявлено Кремлем 6 мая, очевидно предположение, что беседы с советским послом в Германии и общение с представителями генералов от штаба привели Сталина к решению взять на себя председательствование в Совете Народных Комиссаров. Никакая другая причина, кроме переоценки международного положения на основании германских успехов в Югославии и в Греции и понимания, что это делает необходимым отход от прежней дипломатии советского правительства, приведшей к отчужденности в отношениях с Германией, не может быть указана.

(Выд. — Авт.) [25]. Ю. Фельштинский. «1939–1941: документы и материалы оглашению подлежит: СССР — Германия».

Эта цитата демонстрирует, что посол Германии в СССР совершенно не видит угрозы Германии со стороны СССР. Более того, Шуленбург оценил ситуацию как отход от прежней антигерманской политики в сторону сближения с Германией! Слушатели же выступления Сталина 5 мая однозначно оценили эти события как исторический поворот к подготовке войны с Германией.

Доклад 5 мая был секретным, и его содержание Шуленбургу не было известно. Поэтому свой анализ он основывал на внешних проявлениях политики Сталина, которые тот сознательно демонстрировал миру. Таковыми стали снятие Молотова с поста руководителя правительства, назначение на этот пост Сталина и одновременное возвышение посла СССР в Германии — Деканозова. С Молотовым Шуленбург ассоциировал антигерманскую политику последних месяцев. Поэтому им и был сделан тот вывод, который он отослал в Германию. Эту ситуацию можно сравнить с ситуацией двухлетней давности, когда в мае 1939 года Сталин снятием Литвинова и заменой его на Молотова продемонстрировал поворот к прогерманской политике. Этот эпизод показывает, как Сталин вел свою политику дезинформации Германии. Перед самой войной в «Сообщении ТАСС от 13 июня» Сталин еще раз перед всем миром подтвердил прогерманскую линию политики СССР. Одновременно с этим им был отдан приказ войскам выдвигаться к границе с Германией. Это показывает, что при анализе событий того времени нужно проявлять крайнюю осторожность и аккуратность, чтобы из разрозненных фактов правильно понять намерения Сталина. В частности, анализируя процитированный документ МИДа Германии, необходимо учесть, что Шуленбург знал о подготовке Гитлером нападения на СССР. И он был противником этого. Он неоднократно пытался предупредить СССР о предстоящем нападении Германии. Об одной из этих попыток упоминалось в параграфах 5.3.7 и 5.4. Возможно Шуленбург знал, что причиной решения Гитлера напасть на СССР было убеждение Гитлера, что СССР представляет угрозу Германии, поэтому он старался не подливать масла в огонь, а подчеркнуть в своем донесении Гитлеру те события в СССР, которые указывали на мирные намерения Сталина по отношению к Германии.

Итак, 6 мая Сталин официально принял на себя всю полноту власти в СССР, хотя до этого он проводил свою политику через доверенных лиц.

Что же означало это решение?

На этот вопрос есть только один ответ. Скоро начнется война, и Сталин должен ее встретить на посту полноправного руководителя государства. Одно это назначение делает нелепым утверждение официальной историографии, что война для Сталина была неожиданной. Но кроме этого, есть еще один аспект, связанный с тем, какую войну собирался вести Сталин. Он собирался принести Красную Армию и население СССР в жертву и обеспечить Гитлеру грандиозные победы на начальном этапе войны. Сталин собирался жертвовать как Красной Армией, так и территорией СССР ради получения определенных позиционных выгод в будущих международных переговорах. Это было планирование предательства интересов СССР. Поэтому ситуация во власти могла оказаться нестабильной. Возникала возможность и переворота, и отстранения его от власти. Официальная должность руководителя государства давала власти Сталина гораздо больше устойчивости. Этим заблаговременным назначением Сталин и готовился к началу крайне рискованных действий.

Для сокрытия своих истинных намерений он посылал разнонаправленные сигналы по разным каналам. Для германского МИДа по открытым каналам демонстрировались прогерманские сигналы. В секретных же мероприятиях демонстрировалась антигерманская позиция. Так же, как и на переговорах в 1939 году, секретные действия были ближе к реальным намерениям Сталина, чем открытые.

Всего через месяц после этих событий, 13 июня, началось выдвижение советских войск к западной границе. Выдвижение происходило в соответствии с документом «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» от 15 мая 1941 года. Этот документ появился на свет вскоре после выхода книги В. Суворова «Ледокол», где автор «на кончике пера» вычислил существование документа, по которому эти колоссальные перемещения войск должны были производиться. Как это обычно бывает в советской историографии, такой документ «неожиданно» был найден и начался процесс его аккуратного внедрения в официальную картину предвоенных приготовлений. Этот документ был опубликован в книге Ю.А. Горькова «Кремль. Ставка. Генштаб». Рассмотрим преамбулу этого весьма интересного документа:

«(...) Всего Германия с союзниками может развернуть против СССР до 240 дивизий.

Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить (подчеркнуто в тексте. — Ю. Г.) нас в развертывании и нанести внезапный удар.

Чтобы предупредить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому Командованию, упредить (подчеркнуто в тексте. — Ю. Г.) противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». (Выд. — Авт.) [68]. Ю. Горьков. «Кремль. Ставка. Генштаб».

Для начала хорошо бы понять, что тут написано. Если бы А.М. Василевский, который подписал эти «Соображения», не опубликовал после войны мемуары, то можно было бы заподозрить, что автор не в ладах с русским языком. Но это совсем не так. Русским языком автор владеет. Виртуозно. И в эти два предложения он сумел вложить всё свое искусство, чтобы сказать всё и не сказать ничего. Вот как понял этот текст автор: «Мы собираемся развернуть войска на границе (для нападения на Германию или для обороны?), однако там уже стоит армия Германии, которая может нам в этом помешать нанесением внезапного удара. Чтобы этого внезапного удара не допустить, нам надо опередить Германию, развернуть свои войска и атаковать германскую армию в стадии развертывания, то есть до того, как армия Германии будет готова нанести свой удар». Этот документ содержит явные внутренние противоречия, поэтому, представляется, что каждый командир, до которого дойдет этот документ, поймет его по-своему, не так как понял его автор. Но это как раз не недостаток, а достоинство данного документа, поскольку инструкции командирам весьма подробно описаны в основной части документа. Но тогда кому адресованы эти два безумных предложения? Прежде, чем дать ответ на этот вопрос, подчеркнем то, что в этой преамбуле главное и что не предполагает двойного толкования: мы намерены «атаковать германскую армию»! Для командиров этого вполне достаточно. Решение о нападении на Германию принято, и им надо к нему готовиться. Далее в документе ставятся конкретные задачи войскам:

«II. Первой стратегической целью действий войск Красной Армии поставить — разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее линии Брест, Демблин, и выход к 30 дню операции на фронт Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц, последующей стратегической целью иметь наступлением из района Катовице в Северном или Северо-Западном направлении разгромить крупные силы центра и северного крыла германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии (след, предложение неразборчиво — ред.), для чего:

а) главный удар силами Юго-Западного фронта нанести в направлении Краков, Катовице, отрезая Германию от ее южных союзников;

б) вспомогательный удар левым крылом Западного фронта нанести в направлении Седлец, Демблин с целью сковывания Варшавской группировки и овладения Варшава (так в тексте — ред.), а также содействия Юго-Западному фронту в разгроме Люблинской группировки противника;

в) вести активную оборону против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии и Румынии и быть готовым к нанесению удара против Румынии при благоприятной обстановке». [68]. Ю. Горьков. «Кремль. Ставка. Генштаб».

Итак, стратегической целью войск Красной Армии ставится разгром главных сил немецкой армии. Четко и ясно. Но именно это в данном документе и вызывает сомнение — его предельная откровенность. Сколько людей должно было иметь доступ к этому документу? Видимо, достаточно большое, поскольку этот документ приводил в движение огромные массы войск. И каждый ознакомившийся с ним, узнал бы, что Сталин принял решение о нападении на Германию. Узнал бы все детали, цели и задачи будущей операции. Можно ли поверить, что Сталин допустил бы такое? В это бесконечно трудно поверить.

Ведь ситуация была совсем не простая. Между СССР и Германией действовал международный договор о дружбе. Были ли у СССР основания считать, что Германия нарушила этот договор или не выполняет его? Таковых оснований не было. 13 июня в «Сообщении ТАСС» на весь мир было заявлено, что у СССР к Германии никаких претензий нет. Как же Сталин будет выглядеть в глазах мировой общественности, напав после этого на Германию по плану, изложенному в этом документе? Очевидно, что плохо. Сначала его, конечно, простят. Временно, поскольку во вступлении СССР в войну с Германией Великобритания была заинтересована. Но как только СССР начнет Германию побеждать, все сразу же вспомнят, что СССР в этой войне — агрессор, и Сталин от этого факта не сможет отмыться.

Это дает основание предположить, что данный документ не был предназначен для РККА. Он был предназначен для военного руководства Германии. Этот документ был очередной спецоперацией по дезинформации противника. Из него военное руководство Германии должно было узнать, что Сталин принял решение о нападении, а также все детали предстоящей операции.

Вместе с рассматриваемым документом должен был существовать и другой документ — предназначенный для РККА. Он должен быть идентичен первому в той части, которая касается перемещения войск. Тогда немецкая разведка, проверив фактическое перемещение войск, убедится, что это перемещение происходит в соответствии с «Соображениями ...». Это и будет доказательством того, что «Соображения ...» не являются фальшивкой.

Что будет делать Гитлер, когда он убедится, что этому документу можно верить и что СССР вот-вот нападет? Он будет вынужден сделать то, что написал Сталин (Василевский) в преамбуле. А именно — «предупредить СССР в развертывании и нанести внезапный удар». Что Гитлер и сделал.

В реальном документе, который пока «случайно не найден», преамбула и описание ближайших целей и задач будут совсем другими — чисто оборонительными, соответствующими сообщению ТАСС от 13 июня 1941 года. Что-нибудь нейтральное, типа «Для укрепления обороноспособности СССР войска должны занять следующие позиции …».

Это только версия, однако ее диктует логика — логика действий Сталина в рассматриваемый период. Доказательств ее справедливости пока нет. Но надо сказать, что и у тех, кто ввел этот документ в оборот как определяющий военную политику того времени, тоже нет никаких доказательств, что данный документ не фальшивка.

«Наиболее серьезным аргументом в пользу утверждения документа от 15 мая 1941 г., по мнению В.Н. Киселева, В.Д. Данилова и П.Н. Бобылева, является процесс стратегического сосредоточения и развертывания Красной Армии в соответствии с этим планом и его последующими уточнениями, развернувшийся в апреле — июне 1941 г. Эти события явно говорят в пользу того, что план был утвержден». [69]. М.И. Мельтюхов. «Упущенный шанс Сталина».

То есть доказательством подлинности этого документа являются передвижения советских войск у границы Германии перед войной. Этот же аргумент использует и М. Солонин, приводя следующие рассуждения о «Соображениях …»:

«Планы широкомасштабного наступления Красной Армии с территории “Львовского выступа в Южную Польшу были утверждены и приняты к исполнению. Что подтверждается не бумагами (которые можно подделать), не мемуарами (которые порой пишутся бессовестными людьми «на заказ»), а ФАКТИЧЕСКИМ РАЗВЕРТЫВАНИЕМ войск, осуществленным весной — летом 1941 г.”» [32]. М. Солонин. «22 июня. Анатомия Катастрофы».

Таким образом, других аргументов в пользу подлинности «Соображений …» — нет. Но этот аргумент подлинности данного документа не доказывает.

Так или иначе, в соответствии с этим документом или с каким-то другим, очень на него похожим, но к середине июня огромные массы войск СССР и Германии встали друг против друга у самой границы. Войска Германии были готовы к наступлению в соответствии с планом Барбаросса и ожидали окончательного сигнала Гитлера. А вот в войсках Сталина в этот момент происходило что-то очень странное.

В книге «Козырная карта вождя» А. Мелехов привел массу совершенно необъяснимых фактов того, что творилось в советских войсках, расположенных на границе с Германией, непосредственно перед нападением. Точнее, эти факты совершенно необъяснимы в рамках официальной историографии, а также в рамках версии Суворова.

Мелехов посвятил анализу этих фактов целую главу, которую озаглавил так: «Демонстративное снижение боеготовности 21 июня 1941 года». Некоторые из этих фактов приведены ниже. ([28]. А. Мелехов, 1941. Козырная карта вождя — почему Сталин не боялся нападения Гитлера?).

21 июня было отменено состояние повышенной боевой готовности, в котором все войска западных округов находились ещё с 10 апреля 1941 года.

В этот день было отменено казарменное положение для командиров. К семьям и в рестораны отправились многие офицеры во всех округах.

В Прибалтике вдруг отменили приказ об эвакуации семей военнослужащих.

Практически все командующие округами и флотами отправились в театры, клубы и прочие заведения, где их можно было легко увидеть (в том числе и агентам немецкой разведки).

“22 июня... объявили выходной. Все обрадовались: три месяца не отдыхали!.. Вечером в субботу, оставив за старшего начальника оператора штаба капитана Власова, командование авиаполка, многие лётчики и техники уехали к семьям в «Россь»”. [31]. (М. Солонин. «Разгром 1941»).

“...Вечером в субботу 21 июня 1941 года нас разоружили: приказали снять пушки, пулемёты, боекомплект и поместить в каптёрки. […] Мы спросили: «Кто такой идиотский приказ издал?! А командир полка Николаев разъяснил командирам эскадрилий (а те, в свою очередь, нам): Это приказ командующего Белорусским военным округом Д.Г. Павлова». Накануне тот приезжал на наш аэродром вместе с командующим ВВС округа генерал-майором И.И. Копцом...” [31]. М. Солонин обращает внимание на то, что издать столь необычный (если не сказать преступный) приказ командованию округа «помогли» неожиданно появившиеся товарищи из столицы…”. [31].

“20 июня 1941 года командиры авиационных соединений в связи с угрожающей обстановкой на границе получили распоряжение генерала Копца: «Привести части в боевую готовность. Отпуска командному составу запретить, находящихся в отпусках отозвать. Но уже 21 июня, — подчёркивает историк Р. Иринархов, — это распоряжение было отменено...»”. (Иринархов. «1941. Пропущенный удар», с. 99).

“16 июня во все округа поступила совершенно неожиданная директива. В пятницу 20 июня и в субботу 21 июня разрешалось отпустить личный состав в увольнение. Офицеров — до утра понедельника 23 июня. С четверга 19 июня и до 23 июня в авиачастях разрешалось произвести 25-часовые регламентные работы, в танковых и артиллерийских частях — парковые дни”. (И. Бунич). [28]

Итак, 21 июня в частях РККА, сосредоточенных у границы с Германией, произошло резкое снижение боеготовности. Именно на эти части пришелся главный удар гитлеровских войск 22 июня. Снижение боеготовности происходило по прямому приказу высшего командования РККА.

Из этого вытекает, по крайней мере, то, что в этот момент сталинская армия на Германию нападать не собиралась.

А теперь сопоставим этот вывод с теми фактами, о которых написал Суворов [2], что накануне войны советские войска снимали проволочные заграждения на границе.

«Из Москвы на западную границу собрался весь цвет военно-инженерной мысли, включая генерал-лейтенанта инженерных войск профессора Д. М. Карбышева. […] 21 июня он выехал в 10-ю армию. Но перед этим “Карбышев с командующим 3-й армией В. И. Кузнецовым и комендантом Гродкенского УРа полковником Н. А. Ивановым побывали на погранзаставе. Вдоль границы, у дороги Августово-Сейно еще утром стояли наши проволочные заграждения, а когда они проезжали вторично, заграждения оказались снятыми” (Е. Г. Решин. Генерал Карбышев. С. 204 [цитируется по Суворову — авт.])». [2 с. 85].

Вот еще одна цитата из той же книги, демонстрирующая положение советских войск непосредственно перед нападением Германии.

«Задолго до войны в районе Августова были собраны чудовищные массы советских войск. Здесь, на советской территории, у самой границы и параллельно ей проходит Августовский канал. Если бы готовилась оборона, то войска следовало расположить позади канала, используя его в качестве непроходимого противотанкового рва. Но советские войска переправились через канал на его западный берег и расположились на узкой полоске местности между границей, на которой уже снята колючая проволока, и каналом. На рассвете 22 июня тысячи советских солдат были тут истреблены внезапным губительным огнем. Войскам некуда было отходить: позади канал». [2 с. 333].

Если Красная Армия не планировала наступать 21-22 июня, то как же тогда можно истолковать приведенные выше факты?

Эти факты можно объяснить только в рамках нашей концепции. Сталин сконцентрировал у границы огромную массу войск. Это создавало смертельную угрозу внезапного нападения СССР на Германию. Советские войска начали снимать на границе проволочные заграждения и расположились в непосредственной близости от границы — это однозначно говорило Гитлеру, что Сталин в ближайшие часы бросит свои войска вперед…

Значит медлить больше нельзя и удар по СССР должен быть нанесен немедленно!

В это же время советские войска у границы получили от Сталина приказы, которые их 

полностью разоружили и привели в состояние неспособности вести боевые действия. Эти приказы имеют только одно объяснение — Сталин не хотел, чтобы его войска смогли оказать Гитлеру серьезное сопротивление. Единственным их предназначением было спровоцировать Гитлера на нападение на СССР. После этого они должны были погибнуть. Эти войска были целенаправленной жертвой Сталина Гитлеру. Гитлер должен был одержать ошеломляющую победу, которая должна была его убедить, что его расчет на возможность блицкрига был верен и окончательная победа над СССР возможна и близка.

Заметим, что Августов, о событиях в котором рассказывает Суворов в процитированном тексте, находится как раз на Белостокском выступе, удивительную судьбу которого мы обсуждали в параграфе 5.3.1. Напомним, что Белостокский выступ был включен в состав Белоруссии в 1939 году по соглашению с Германией. Это и было началом операции по принуждению Гитлера к нападению на СССР. События на границе, описанные в приведенных выше цитатах, демонстрируют как эта операция завершилась. После завершения войны в 1945 году Белостокский выступ был возвращен Польше. Свою роль в Плане Сталина он выполнил и больше Сталину был не нужен.

Косвенным подтверждением того, что дивизии, встретившие первый удар Гитлера, действительно были намечены Сталиным в качестве запланированной жертвы, является состав многих из них. В главе 24 «Про черные дивизии» Суворов пишет:

«Не знаю, что было известно в первой половине июня германской военной разведке и что ей было не известно. Но давайте представим, что ей известно совсем немного — только небольшие отрывки и фрагменты, которые известны нам сейчас, а именно: к западным границам Советского Союза тайно выдвигаются несколько армий.

В составе этих армий определенное количество солдат, иногда целые дивизии (около 15 000 человек каждая) и даже целые корпуса (более 50 000 человек каждый) одеты в необычную черную форму, похожую на тюремную.

Минимум одна из этих армий полностью состоит на довольствии ГУЛАГа НКВД.

Советское правительство в Сообщении ТАСС категорически и публично отрицает необычность этих перебросок войск и их массовость, говоря об “обычных учениях”.

Начальнику военной разведки сопредельного государства требуется оценить обстановку и дать срочно рекомендации правительству. Главный вопрос, на который надо дать категорический ответ: если мы не нападем, что будет делать Сталин — отнимет у зэков оружие и вернет их в ГУЛАГ или просто отпустит их по домам?» [2, с.241].

Главный вопрос, который следовало бы задать, совсем другой: зачем Сталин на границе с Германией собрал армии с таким огромным количеством зэков? Могут ли истощенные советскими лагерями люди, не имеющие никакой военной подготовки, представлять угрозу для немецкой армии? Можно ли с такой армией наступать на немецкие укрепленные позиции и рассчитывать на победу? Скорее всего, правильный ответ — отрицательный. Но если они там находились не для нападения на Германию, то тогда зачем?

Заключенные были выбраны Сталиным в качестве обреченной жертвы Гитлеру.

Что же касается правительства сопредельной державы, то решение, которое оно приняло, хорошо известно: «Немедленно ответить военными контрмерами». Это было то решение Гитлера, ради которого советские армии у границы и были принесены Сталиным в жертву. Это была та жертва, которая должна была стать последним аргументом, чтобы заманить Гитлера в СССР. Сталин гарантировал Гитлеру великую победу. От такого соблазна Гитлер удержаться не смог.

Вот выдержки из личного письма Гитлера Муссолини, написанного накануне нападения на СССР. Это письмо передает состояние Гитлера в момент принятия рокового для него решения. Оно никак не укладывается в версию официальной историографии о том, что Гитлер напал на СССР, поскольку хотел расширения жизненного пространства для Германии.

«ПИСЬМО ГИТЛЕРА МУССОЛИНИ

21 июня 1941 г.

Дуче!

Я пишу Вам письмо в тот момент, когда длившиеся месяцами тяжелые раздумья, а также вечное нервное выжидание закончились принятием самого трудного в моей жизни решения. Я полагаю, что не вправе больше терпеть положение после доклада мне последней карты с обстановкой в России, а также после ознакомления с многочисленными другими донесениями. Я прежде всего считаю, что уже нет иного пути для устранения этой опасности. Дальнейшее выжидание приведет самое позднее в этом или в следующем году к гибельным последствиям. [...]

Русские имеют громадные силы — я велел генералу Йодлю передать Вашему атташе у нас, генералу Марасу, последнюю карту с обстановкой. Собственно, на наших границах находятся все наличные русские войска. [...]

Поэтому после долгих размышлений я пришел к выводу, что лучше разорвать эту петлю до того, как она будет затянута. [...]

Если я Вам, Дуче, лишь сейчас направляю это послание, то только потому, что окончательное решение будет принято только сегодня в 7 часов вечера. Поэтому я прошу Вас сердечно никого не информировать об этом, особенно Вашего посла в Москве, так как нет абсолютной уверенности в том, что наши закодированные донесения не могут быть расшифрованы. Я приказал сообщить моему собственному послу о принятых решениях лишь в последнюю минуту. [...]

В заключение я хотел бы Вам сказать еще одно. Я чувствую себя внутренне снова свободным, после того как пришел к этому решению. Сотрудничество с Советским Союзом, при всём искреннем стремлении добиться окончательной разрядки, часто тяготило меня. Ибо это казалось мне разрывом со всем моим прошлым, моим мировоззрением и моими прежними обязательствами. Я счастлив, что освободился от этого морального бремени.

С сердечным и товарищеским приветом

Его высочеству

главе королевского итальянского правительства

Бенито Муссолини, Рим». [25]. Ю. Фельштинский. «1939–1941: документы и материалы оглашению подлежит: СССР — Германия».

Судя по этому письму Гитлер чувствует, что попал в ловушку. Вся его надежда теперь только на то, что ему удастся решительным ударом разорвать петлю на шее до того, когда она будет затянута. Так Гитлер с петлей на шее и изображен на обложке книги В. Суворова «Самоубийство», посвященной сравнению армий Гитлера и Сталина в 1941 году. Вывод Суворова в этой книге однозначен: у Гитлера не было никаких шансов на успех в войне с СССР. С этим выводом трудно не согласиться.

В этой главе было рассмотрен широкий спектр мероприятий Сталина в предвоенные годы. Среди них были и дипломатические мероприятия, и военные, и политические. Эти мероприятия были сильно разделены по времени и охватывали достаточно протяженный период времени — начиная с 1936 года и заканчивая 22 июня 1941 года. Связывало эти мероприятия между собой только то, что инициатором всех этих часто совершенно необъяснимых действий был один человек — И.В. Сталин. Все рассмотренные мероприятия подтвердили справедливость логики предложенного подхода и подтвердили справедливость сделанного в главе 3 предположения, что целью Сталина в рассматриваемый период было спровоцировать нападение Гитлера на СССР. Объяснить рассмотренные события исходя из версии Суворова, или исходя из подхода официальной историографии невозможно. Это приводит нас к следующему заключительному выводу.

В настоящей главе доказано, что в период с сентября 1939 года по 22 июня 1941 года Сталин руководствовался «Целью 2»: Добиться нападения Германии на СССР.

22 июня 1941 года Цель 2 была достигнута — СССР вступил в мировую войну в качестве объекта агрессии Германии. Тем самым Сталин автоматически избавился от компрометирующего союза с Гитлером, и СССР из потенциального противника Великобритании превратился в ее фактического союзника. Теперь СССР мог рассчитывать на поддержку демократических стран.

В этот же день произошла смена главной цели. Теперь целью Сталина стала Цель 3 — «Добиться прочного антигитлеровского союза с Великобританией и США». Этой цели Сталин будет добиваться до середины 1942 года. Для этого он будет использовать метод, который мы назвали Запланированное поражение. Этот период будет рассмотрен в следующей главе (том 2). 

Цитируемая литература

25. Ю. Фельштинский, «Оглашению подлежит — СССР — Германия 1939–1941 (Документы и материалы)», 9:47, 17 сент. 2015 <http://www.e-reading.club/chapter.php/126965/45/Fel%27shtinskiii_-_Oglasheniyu_podlezhit_-_SSSR-Germaniya_1939-1941_%28Dokumenty_i_materialy%29.html>

28. А. Мелехов, «1941. Козырная карта вождя – почему Сталин не боялся нападения Гитлера?»: Яуза-пресс; Москва; 2012, 10:00 19 сент., 2015 <http://militera.lib.ru/research/0/pdf/melehov_a01.pdf>

31. М. Солонин, «Разгром 1941 (На мирно спящих аэродромах...)», <http://litrus.net/book/read/77234?p=69>

32. М. Солонин, «22 июня. Анатомия Катастрофы», <http://www.urantia-s.com/library/solonin/anatomy/10>

67. М.И. Мельтюхов, «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941», 9:47, 17 сент. 2015, <http://militera.lib.ru/research/meltyukhov/11.html>

68. Ю. Горьков, «Кремль. Ставка. Генштаб», <http://militera.lib.ru/research/gorkov2/pril.html>

69. М.И. Мельтюхов, «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941», 9:47, 17 сент. 2015, <http://militera.lib.ru/research/meltyukhov/10.html>

Следующая   Приложение А
Предыдущая  5.6
Содержание

Copyright © 2016, by INPUTMAX Ltd.

Registration № 1121073

All rights reserved. This book or any portion thereof may not be reproduced or used in any manner whatsoever without the express written permission of the publisher except for the use of brief quotations in a book review or scholarly journal.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя Inputmax Ltd.