11.3. Политика побед и Польша

К 1943 году политика поражений себя исчерпала, пришло время для демонстрации военной мощи СССР. Победы на фронте должны были создать необходимую политическую атмосферу и «помочь» заставить союзников перейти к более тесному сотрудничеству с СССР. Это должно было проявиться как в борьбе против Германии, так и в совместном планировании будущего устройства мира. В списке оставшихся Задач Сталина (см. параграф 11.1) военная победа над Германией была только одной из пяти главных Задач Сталина. Решения остальных четырех Задач необходимо было добиться дипломатическим путем. Однако военные победы на фронте могли быть весомым аргументом в сложной дипломатической борьбе с союзниками по коалиции. Сталин использовал этот аргумент в полной мере. Ситуация на фронте продолжала служить целям политических переговоров Сталина с союзниками. Сталин не стремился к быстрой победе над Гитлером. Фронт должен был двигаться на запад с той скоростью, которая диктовалась логикой переговоров с союзниками, а не возможностями Красной Армии.

Пока Красная Армия терпела поражения, на переговорах со Сталиным союзники занимали выжидательную позицию. Однако, начиная с 1943 года РККА начала одерживать крупные победы. Это были победы в Сталинградской, Курской битвах, в битве за Днепр. Картина войны полностью изменилась, и это заставило союзников активизировать переговорный процесс с Советским Союзом. Будущая победа над Германией становилась все более очевидной, и это подталкивало союзников к более активным действиям.

Масштаб сражений на советско-германском фронте был несравним с масштабом боев на фронтах союзников. Ход войны определялся главным образом положением на восточном фронте, которое определялось Сталиным, и не зависело от действий союзников. С 1943 года инициатива перешла к Сталину и это давало ему козырь на переговорах с союзниками.

В 1943 году РККА доказала свое превосходство над вермахтом. Если до 1943 года армия Гитлера, наступая на превосходящие силы обороняющейся РККА, легко одерживала победы, то в 1943 году ситуация полностью изменилась. Немецкая армия вдруг оказалась неспособной не только наступать, но даже удерживать те рубежи, которые были ею захвачены на первом этапе войны.

Откуда же в 1943 году у Сталина взялся такой значительный перевес сил на фронте, после катастрофических потерь 1941 и 1942 гг.?

Ведь в 1943 году предприятия, эвакуированные из западных районов, только начинали наращивать выпуск военной промышленности, а техника, накопленная в довоенные годы, была потеряна в катастрофических для Красной Армии боях 1941–42. Именно такую картину войны создала советская историография. Но, видимо, эта картина далека от реальности. Видимо, резервы и возможности промышленности, которыми располагал Сталин, были значительно больше, чем это принято считать.

В 1943 году немецкой армии пришлось оставить всю территорию восточнее Днепра. После Курской битвы, до самого конца войны РККА больше не имела ни одного (!) поражения в основных битвах (см. Приложение C: таблицы C2.1–C2.5 основных битв ВОВ). Этот факт приводит нас к следующему выводу.

С лета 1943 года РККА имела доминирующее превосходство над немецкой армией.

Просчеты в планировании, провалы в разведке, вмешательство Сталина в планирование операций — все те причины, которыми историографы объясняют поражения Красной Армии до Сталинграда (см. главу 6), вдруг исчезли и больше не появлялись. Такое чудесное превращение РККА из армии, которая до Сталинградской битвы проигрывала практически все сражения, в армию, не знающую поражений, иначе как влиянием закопанного Сталиным «Духа Тамерлана» объяснить невозможно. Но это, конечно, шутка. Духом Тамерлана на самом деле были приказы Сталина. До Сталинградской битвы надо было погибать и отступать — Красная Армия гибла и отступала. После Сталинграда надо было наступать — Красная Армия наступала, причем скорость наступления определялась опять исключительно политической целесообразностью и приказами Сталина. Это очень наглядно показали события Варшавского восстания в августе 1944 года.

Летом 1944 года в результате гигантской Белорусской операции Красная Армия к 1 августа вышла на окраины Варшавы. Варшаву охраняла небольшая группировка немцев, которая серьезного сопротивления Красной Армии оказать не могла. Польская Армия Крайова, существовавшая в подполье на оккупированной немцами территории Польши и подчинявшаяся правительству в Лондоне, решила поднять против немцев восстание, взять власть в свои руки и встретить в Варшаве Красную Армию в качестве представителей польской власти. Но этим планам не суждено было сбыться.

Неожиданно, на самых подступах к Варшаве, РККА потеряла всю свою боеспособность, и полностью прекратила наступление. Никакого интереса к взятию Варшавы Красная Армия не проявляла. Так она и стояла в пригородах столицы Польши в течение нескольких месяцев, дожидаясь полного разгрома Варшавского восстания немцами.

Чтобы «восстановить свою боеспособность», Красной Армии потребовалось почти полгода! Только 14 января 1945 года началась Варшавско-Познанская операция, и уже через три дня 17 января Варшава была взята. Но причина начала наступления опять была не в военной плоскости. Наступление началось только после просьбы Черчилля! Дело в том, что в это время англо-американские войска попали в сложное положение в Арденнах. И им потребовалась военная поддержка Сталина.

Справка

«16 декабря 1944 года, в начале операции немецким войскам удалось прорвать фронт англо-американских войск на участке в 80 км и захватить в плен 30000 американских солдат и офицеров. К началу января положение союзников в Арденнах оставалось очень тяжелым». [345]. «Арденнская операция» (1945), Википедия.

Эта просьба немедленно восстановила боеспособность Красной Армии и масштабное наступление началось. После просьбы Черчилля Сталин счел, что ждать больше нечего и у него достаточно оснований для полномасштабного наступления, несмотря на отсутствие договоренности с лондонским правительством Польши.

Вот как эти события описал в своей книге «Страницы дипломатической истории» личный переводчик Сталина В. Бережков.

«Еще до его прибытия в советскую столицу 6 января 1945 г. Черчилль обратился к главе Советского правительства со специальным посланием. «На Западе, — сообщил он, — идут очень тяжелые бои... Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях; согласно полученному сообщению наш эмиссар главный маршал авиации Теддер вчера вечером находился в Каире, будучи связанным погодой... Если он еще не прибыл к Вам, я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января... Я считаю дело срочным».
На следующий день Сталин ответил Черчиллю: «Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам».
Советское командование тщательно готовило эту операцию, имевшую целью полное освобождение Польши. Теперь оно решило сократить до минимума сроки подготовки наступления. 12–15 января Красная армия широким фронтом протяженностью в 700 км вновь двинулась на запад. К 1 февраля в направлении главного удара советские войска продвинулись на 500 км, освободили столицу Польши Варшаву и вышли на реку Одер». [346, стр. 495], В.М. Бережков. «Страницы дипломатической истории».

Эта история ярко демонстрирует, что решения Сталина определялись политической целесообразностью, которая доминировала над военной. Так было и в период политики поражений, и в период политики побед.

Доказывая этот тезис, мы в своем изложении забежали немного вперед, в 1944 и в 1945 год, когда Сталин руками гитлеровцев расправился с Армией Крайовой, поддерживавшей польское правительство в Лондоне. Это была завершающая фаза конфликта Сталина с польским правительством. Начало же конфликту положили раскопки Катынских захоронений немцами в начале 1943 года.

Из-за Катыни Сталин попал в свою же собственную ловушку. Это вынудило его пойти на разрыв с польским правительством, что резко осложнило отношения с Великобританией, а также со всей антигитлеровской коалицией.

Только крупные военные победы Красной Армии изменили тяжелую ситуацию на дипломатическом фронте. Добиться существенных успехов в переговорах с союзниками удалось только к концу 1943 года на Московской и Тегеранской конференциях. Без масштабных военных побед эти дипломатические победы были бы невозможны.

Для Сталина важнейшей победой стало признание союзниками новой границы между СССР и Польшей. На Тегеранской конференции в качестве будущей границы была признана линия Керзона. Эта договоренность означала крупную дипломатическую победу Сталина в вопросе признания территориальных приобретений СССР до 1941 года. В списке Задач Сталина (параграф 11.1) — это Задача 1.

В Тегеране Черчилль всеми силами пытался оказать сопротивление Сталину по польскому вопросу. Но и Сталин уступать был не намерен. Накал страстей на Тегеранской конференции демонстрирует следующий эпизод.
«Сталин, в свою очередь, изложил позицию Советского правительства по этому вопросу.
— Речь идет о том, — сказал он, — что украинские земли должны отойти к Украине, а белорусские — к Белоруссии. Иными словами, между нами и Польшей должна существовать граница 1939 года, установленная Конституцией нашей страны. Советское правительство стоит на точке зрения этой границы и считает это правильным.
Молотов пояснил, что обычно эту границу называют линией Керзона.
— Нет, — возразил Иден, — там были сделаны существенные изменения. Молотов заявил, что Иден располагает неправильными сведениями.
Тут Черчилль извлек карту, на которой, как он сказал, нанесена линия Керзона и линия 1939 года. Тут же была указана линия Одера. Иден, водя пальцем по карте, принялся объяснять, что южная часть линии Керзона не была точно определена, и добавил, что, как предполагалось, линия Керзона должна была проходить восточнее Львова.Сталин возразил, что линия на карте Черчилля нанесена неправильно. Львов должен оставаться в пределах Советского Союза, а линия границы должна идти западнее. Сталин добавил, что Молотов располагает точной картой с линией Керзона и с ее подробным описанием. Он при этом подчеркнул, что Польша должна быть действительно большим, промышленно развитым государством и дружественным по отношению к Советскому Союзу. Тем временем Молотов распорядился доставить карту, о которой упомянул Сталин. Через несколько минут принесли большую черную папку. Раскрыв ее, Молотов развернул карту на столе и указал на нанесенную там линию Керзона. Молотов зачитал также текст радиограммы, подписанной лордом Керзоном. В ней точно указывались пункты, по которым проходит эта линия. После уточнения этих пунктов по карте вопрос стал предельно ясен. Позицию советской стороны больше нельзя было оспаривать. Черчилль и Иден ничего не могли возразить. Обращаясь к Сталину, Черчилль сказал:
— По-видимому, участники конференции не имеют существенных расхождений по поводу западных границ Советского Союза, включая и проблему Львова…» [347, с. 287]. (В.М. Бережков).

Сталин готовил и отрабатывал свою позицию по Польше с 1939 года. Сначала, наступая на Польшу в 1939 году, он, вопреки договоренности с Гитлером, не стал захватывать Варшаву и присоединять к СССР большую часть Польши. Он остановился у линии Керзона, чем смешал планы Гитлера, которые строились на секретной части пакта Молотова — Риббентропа. Уже тогда Сталин определил свою позицию по границе с Польшей, которую он в дальнейшем отстаивал на переговорах с Великобританией. Поэтому, во время переговоров в Тегеране, у Сталина нашлась и карта, и радиограмма лорда Керзона, посланная когда-то в 20-х годах. Для Сталина этот вопрос был принципиальным, и он по нему не отступил.

Однако, несмотря на продвижение в переговорах в вопросе о государственной границе, Польша продолжала оставаться яблоком раздора в отношениях союзников по коалиции. После разрыва Сталина с польским правительством из-за Катыни, главным вопросом стал вопрос о признании лондонского правительства в качестве законного правительства будущей Польши. Сталин не собирался его признавать. Он готовил для Польши свое правительство в виде «Польского комитета национального освобождения» (ПКНО), которое создавалось на основе коммунистической «Польской рабочей партии» и должно было опираться на «Войско Польское», сформированное Сталиным на территории СССР из поляков — граждан как Польши, так и СССР. Началом противостояния этих двух правительств стали драматические события Варшавского восстания в августе 1944 года.

История взятия Варшавы советскими войсками так же, как и история Варшавского восстания, продолжает оставаться предметом острых дискуссий российских и польских историков. Понять события этого периода (1944–1945) можно только через призму катынского провала Сталина в начале 1943 года. Именно этот провал вынудил Сталина срочно поменять весь заранее продуманный план действий. Немцы, обнаружившие в Катыни захоронение расстрелянных Сталиным польских офицеров, естественно, использовали свою находку для раскола антигитлеровской коалиции. И это им частично удалось. Следы «чудовищных преступления немцев против поляков», которые Сталин сам собирался найти в Катыни и которые должны были помочь ему сформировать позитивный настрой для новых советско-польских отношений, превратились для него в тяжелейшую проблему. Ему пришлось срочно оправдываться и выдумывать ответы на убийственные для него вопросы международной комиссии по Катыни, в которой к тому же участвовали поляки! Вот как Бережков описал проблему отношений с польским правительством в своей книге.

«Проблема отношений Советского Союза с эмигрантским польским правительством еще на протяжении длительного времени оставалась предметом переговоров, а порой и серьезных споров между СССР, с одной стороны, Англией и США — с другой.Представители США и Англии пытались добиться, чтобы СССР восстановил дипломатические отношения с реакционным польским эмигрантским правительством. Это правительство в августе 1942 года вывело из СССР польские воинские части, сформированные на советской территории в соответствии с польско-советским соглашением от 30 июля 1941 г. Оно требовало восстановления границ, установленных Рижским договором, что означало сохранение за Польшей областей, населенных украинцами и белорусами, и, как уже сказано, не гнушалось участвовать в нацистских провокациях». [348, с.185]. (В.М. Бережков).

В этой цитате любопытен текст, демонстрирующий интерпретацию советской историографией противоречий с польским правительством. Говоря про участие поляков в нацистских провокациях, Бережков намекает на участие поляков (Польского Красного Креста) во вскрытии могил польских офицеров, расстрелянных сталинским режимом в Катыни. Обратим внимание, что слово «Катынь» в книге, изданной в 1987 году, Бережков не упоминает. Оно еще под запретом цензуры. Вместо него используется туманная фраза об «участии в гитлеровских провокациях». Это характерная для советской историографии методика внесения идеологического тумана в описываемые события. Упомянутые в тексте польские воинские части — это армия Андерса, которая формировалась на советской территории из поляков, находившихся в заключении в советских лагерях и амнистированных по соглашению Майского–Сикорского в июле–августе 1941 года. Генералу Андерсу в конце 1942 года удалось спасти около 100 000 поляков из советских лагерей и вывести их в Иран. После разрыва дипломатических отношений с Польским правительством в 1943 году из-за Катыни, этого ему бы сделать уже не удалось.

К концу августа 1944 года территория СССР была практически полностью освобождена. Немцы оставались только в Прибалтике. Сталин решил ситуацию в Польше не форсировать и ждать дальнейшего развития событий. Активные мероприятия Красной Армии были перенесены в другие прилегающие к СССР страны. Сталинский сценарий советизации, отработанный еще в Прибалтике в 1940 году, начал методично воплощаться в жизнь. Все было продумано и подготовлено заранее. Для советизации этих стран использовались национальные просоветские контингенты войск, которые выступали вместе с Красной Армией. Их поддерживали местные «бывшие коммунистические партии», которые после роспуска Коминтерна вели в своих странах партизанскую войну. Правительства всех этих стран были дискредитированы сотрудничеством с Гитлером и участием в войне против СССР. Поэтому бороться за власть в своих странах после прихода Красной Армии они уже не могли. В отличие от правительства Польши, которое было членом антигитлеровской коалиции, эти правительства на поддержку стран коалиции рассчитывать не могли. Поэтому их судьба была предрешена.

Прекрасно понимая возникшую ситуацию, Черчилль решил попытаться вмешаться в процесс советизации прилегающих к СССР государств. 9 октября 1944 года он приехал в Москву на переговоры со Сталиным. Рузвельт предпочел в безнадежных переговорах не участвовать. Вот описание этих переговоров, приведенное В. Бережковым.

«Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и его министр иностранных дел Антони Иден прибыли в Москву во второй половине дня 9 октября 1944 г. Вечером того же дня предстояла беседа с главой Советского правительства. Но до того Черчилль счел необходимым встретиться с американским послом. Во время этой встречи британский премьер выразил разочарование тем, что Вашингтон уклонился от официального участия в предстоящих переговорах в Москве. Тем не менее Черчилль обещал держать Гарримана в курсе дела и позаботиться о том, чтобы американского посла приглашали на встречи, где будет более широкий состав участников. Тем самым англичане попытались хоть как-то приобщить американцев к переговорам двух лидеров. Но в большинстве бесед Черчилля с главой Советского правительства Гарриман не участвовал. Не было его и на первой встрече, состоявшейся в Кремле поздно вечером 9 октября и вызвавшей впоследствии немалый международный резонанс. Именно на этой встрече британский премьер предпринял акцию, которую он сам назвал “грязной и грубой”.
Черчилль и Сталин встретились как старые знакомые.И в самом деле это была их третья встреча, к тому же они вели друг с другом регулярную переписку. Сталин поинтересовался, как прошло путешествие, и внимательно выслушал рассказ Черчилля о его длительном перелете. Затем перешли к польскому вопросу и без особого труда договорились о приглашении Миколайчика в Москву для переговоров с представителями Польского комитета национального освобождения. Тут-то Черчилль и коснулся темы, которая больше всего его интересовала. “Давайте урегулируем наши дела на Балканах, — сказал он. — Ваши армии находятся в Румынии и Болгарии. У нас там имеются интересы, наши миссии и агенты. Давайте избежим столкновений по мелким делам. Поскольку речь идет об Англии и России, то как Вы думаете, если бы вы имели 90% влияния в Румынии, а мы, скажем, 90% влияния в Греции? И 50% на 50% в Югославии?”Пока его слова переводились на русский язык, Черчилль набросал на листе бумаги эти процентные соотношения и подтолкнул листок Сталину через стол. Тот мельком взглянул на него и вернул обратно Черчиллю. Наступила пауза. Листок лежал на столе. Черчилль к нему не притронулся. Наконец он произнес: “Не будет ли сочтено слишком циничным, что мы так запросто решили вопросы, затрагивающие миллионы людей? Давайте лучше сожжем эту бумагу...— Нет, держите ее у себя”, — сказал Сталин». [346, стр. 477]. (В.М. Бережков).

Делить власть в прилегающих к СССР странах Сталин ни с кем не собирался. Это касалось как стран, упомянутых в цитате, так и Польши, а вот Грецию Черчилль от Сталина получил. Это говорит о том, что Сталин стремился закрепиться в соседних с СССР странах и одновременно сохранить антигитлеровскую коалицию и договоренности по ООН.

Окончательно судьба стран, попадавших в зону, занятую Красной Армией, была решена в Ялте в феврале 1945 года. Она определилась Декларацией об освобожденной Европе.

Справка

В Ялте была также подписана Декларация об освобождённой Европе, определившая принципы политики победителей на отвоёванных у противника территориях. Она предполагала, в частности, восстановление суверенных прав народов этих территорий, а также право союзников совместно помогать этим народам улучшать условия для осуществления этих самых прав. В декларации говорилось: «Установление порядка в Европе и переустройство национально-экономической жизни должно быть достигнуто таким путём, который позволит освобождённым народам уничтожить последние следы нацизма и фашизма и создать демократические учреждения по их собственному выбору». [349].

Что означала эта декларация?

Декларация об освобождённой Европе означала, что Сталин, как представитель союзников, получил возможность «помочь» определить «собственный выбор» стран, «освобожденных» Красной Армией. Поэтому вряд ли стоит удивляться, что «выбор» всех стран, занятых Красной Армией, оказался практически одинаков.

Однако по Польше в Ялте борьба продолжалась. Лондонское правительство Польши продолжало оставаться членом антигитлеровской коалиции, опиралось на поддержку Великобритании и имело вооруженные формирования в самой Польше. Несмотря на разгром Варшавского восстания, такие формирования сумели частично сохраниться в подполье. Вот как в этой обстановке происходило обсуждение польского вопроса в Ялте.

«Силы внутреннего сопротивления, — заключил Сталин, — нарушают все законы войны. Они жалуются, что мы их арестовываем. Но я должен прямо заявить, что если эти “силы” будут продолжать свои нападения на наших солдат, то мы будем их расстреливать».Выслушав соображения советской стороны, президент Рузвельт предложил отложить обсуждение польского вопроса до следующего заседания и добавил, что эта проблема на протяжении пяти веков причиняла миру головную боль.Черчилль заметил, что надо постараться, чтобы польский вопрос больше не причинял головной боли человечеству. «Это обязательно нужно сделать», — подтвердил Сталин. [...]В итоге в декларации «О Польше», опубликованной после окончания конференции, говорилось, что «действующее ныне в Польше Временное Правительство должно быть... реорганизовано на более широкой демократической базе с включением демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы». Что касается границы Польши, то была принята на востоке линия Керзона, а на западе — новая граница по Одеру и Западной Нейсе. [346, стр. 524]. (В.М. Бережков).

Окончательные договоренности по вопросам границ и правительства Польши были достигнуты только в Потсдаме летом 1945 года. Сталину все-таки удалось продавить свой вариант будущего устройства Польши.

Вместо территории, присоединенной к СССР, Польша получила территорию на западе за счет Германии. Правительство Польши в изгнании так и не смогло вернуться в свою страну. А сама Польша разделила судьбу всех новых советских стран.

Что касается той части Румынии, которая была захвачена СССР в 1940 году, то этот вопрос был решен соглашением между СССР и новой послевоенной Румынией и формально закреплен решениями Парижской мирной конференции в 1947 году.

Вопрос о странах Прибалтики просто не поднимался, и по умолчанию они так и остались в составе СССР.

К концу войны «Задача 1» — добиться признания предвоенных границ — была Сталиным решена. К 1946-1947 гг. была решена и «Задача 2» — создание коммунистических режимов в странах, которые в результате войны были заняты Красной Армией.

Из западных соседей СССР только одной Финляндии удалось избежать коммунистического режима после завершения войны. Причиной этого, видимо, оказалась полная невосприимчивость финнов к коммунистическим идеям. На это указала первая война с Финляндией (1939–1940). Кроме того, возможно, что трудности в решении с союзниками польского вопроса утвердили Сталина в решении не использовать в Финляндии силового сценария. Сталину было важно сохранить отношения с союзниками и не разрушить коалицию.

Следующей важнейшей Задачей была задача создания ООН. ООН была задумана Сталиным как структура, которая будет определять послевоенное мироустройство. И в этой структуре он заранее предусмотрел механизм, который бы не допускал того варианта развития событий, который произошел в Лиге Наций при исключении из нее СССР. Таким механизмом стал Совет Безопасности ООН с пятью постоянными членами, наделенными правом вето. История решения этого вопроса станет темой следующего параграфа.

Цитируемая Литература

345. «Арденнская операция (1945)» (2015, январь 4). Википедия, свободная энциклопедия. Retrieved 21:20, января 7, 2015 from <http://ru.wikipedia.org/?oldid=67236005>

346. В.М. Бережков, «Страницы дипломатической истории». 21:00 15 сент., 2015, <http://militera.lib.ru/memo/russian/berezhkov_vm2/05.html>

347. В.М. Бережков, «Страницы дипломатической истории». 21:00 15 сент., 2015, <http://militera.lib.ru/memo/russian/berezhkov_vm2/03.html>

348.183. В.М. Бережков, «Страницы дипломатической истории». 21:00 15 сент., 2015, <http://militera.lib.ru/memo/russian/berezhkov_vm2/02.html>

349. «Ялтинская конференция» (2015, март 18). Википедия, свободная энциклопедия. Retrieved 23:49, апреля 17, 2015 from <http://ru.wikipedia.org/?oldid=66940718> 

Следующая  11.4. Сталин и ООН

Предыдущая  11.2. Дух Тамерлана

Содержание 

Copyright © 2016, by INPUTMAX Ltd.

Registration № 1121073

All rights reserved. This book or any portion thereof may not be reproduced or used in any manner whatsoever without the express written permission of the publisher except for the use of brief quotations in a book review or scholarly journal.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя Inputmax Ltd.